|
|
|
Вірші Леоніда Кисельова:
***
Оборвалась тоненькая нить -
Кончилась пластинка с песней Грига.
Осень. побелели небеса,
И уже не хочется в походы.
Даже в кресле можно сносно жить.
В кресле спать, хранить под креслом книги,
А на гладких поручнях писать,
И держать в карманах бутерброды
1960
***
Дождей повелительница
И луж владычица -
Ее величество
В дверь стучится.
Я натягиваю
Свой лучший свитер.
- Я к вам запросто,
Я без свиты..
Пьем с клубничным вареньем чай
И говорим о стихах Драча
1962
***
Позабуду все обиды,
И вдруг напомнят песню мне
На милом и полузабытом,
На украинском языке.
И в комнате, где как батоны,
Чужие лица без конца,
Взорвутся черные бутоны -
Окаменевшие сердца.
Я постоя у края бездны
И вдруг пойму, сломясь в тоске,
Что все на свете - только песня
На украинском языке.
1963
***
Дарвин не прав, совершенно не прав Дарвин!
Вот, посмотрите, стройный, красивый парень.
Густые брови над голубыми глазами.
В нем ни малейшего сходства с обезьяной!
Хрупкая девушка шепчет ему: до завтра.
Разве она похожа на динозавра?
Знаю, что многие не согласятся со мною.
Скажут: а почему же
сосед наш свинья свиньею?
1963
***
Если в это апрельское утро вглядеться
И глаза благодарно раскрыть,
Ослепит и ударит, как бритвой по сердцу,
Ярость солнца и крик детворы.
Слишком синее небо, чтоб выстрелить громом,
Чтоб ударить оттуда грозе.
На мгновенье толпа у дверей гастронома
Станет ближе родных и друзей.
Улыбнусь про себя, потому что увижу,
Что легка моих дней канитель,
Если в щеки целует цветущая вишня,
Если по сердцу этот апрель.
1965
***
Не верю в братство физиков. Хотя
И говорят, что в современном мире
Есть десять или двадцать человек,
И только им теория Айнштайна
Понятна до конца, и потому
Они договорятся меж собою
Над головами партий, и правительств,
И генералов, и секретных служб,
И мир спасут от гибели -
Не верю.
Во-первых, слишком много платят им
И слишком стильна мебель в их квартирах.
А во-вторых, представьте на мгновенье
Нелепую картину: тощий парень,
Распятый на реакторе своем,
Грехи людские кротко искупает,
Поблескивая стеклами очков.
Нам не помогут физики. Но верю
В другое братство. Часто и охотно
Я перелистываю фолианты
И тоненькие томики стихов.
И радостно мне слушать перекличку
Поэтов всех народов, всех времен.
И в их стихах я нахожу идеи
Добра и правды, света и любви.
Их имена священны для меня:
Гомер и Пушкин, Гейне и Тычина,
Великий Пастернак и Бо-Цзюй-и,
Загадочный Шекспир и строгий Данте.
Но голоса поэтов затихают,
И радио играет за стеною,
И физики играют в домино
И обсуждают шансы нашей сборной.
1966
***
Встал человек на ядрышко земшара
Чуть под пятой жужжат материки.
Пылает лоб от солнечного жара,
Он прометей,
С одной его руки
Сполз глиняный рукав трубопровода,
С другой - перчаткой, брошенной богам,
Слетел космокорабль
Николай Тарасенко
"Лит. Россия", номер 35, 68 г.
Стоит на главпроспекте населпункта
Квартиросъемщик, стихотворец - некто.
Грозит пенкоснимателям релкульта
Водопроводом Древнерим.
Стихочитатель, нам нужны лошсилы,
Олимпспокойствие и сталенервы,
Покуда главредактор "Литроссии"
Печатает такие худшедевры.
1968
Вірші Людмили Татьяничевої (переклад - Sehrg)
Хто б i повiрив
Ти дарував пiдкову мiсяця
Що плив над тишею полiв
Хто б i повiрив
Що мiсяць помiститься
В маленькiй кiмнатi моїй
Промовив ти менi одне лиш слово
i срiблом засипала клени зима
Хто б i сказав
Що для щастя земного
Здасться тiсною вся куля земна.
Ручай
Був ручай веселий i бурхливий
У ньому юнiсть вирувала
Лоза свiй тонкий стан схилила
i до його води припала
Пила до несхочу вона
Тяжкою спрагою томима
Та коли прийшла весна
Скiнчилася ручаю сила
Вiн зник як гiсть не випадковий
Вагомий слiд лишив позаду
Вологи весняної повен
Хмiльного кетяг винограду.
І опiвднi тут стежини росянi
І опiвднi тут стежини росянi
Нiжний мох, неначе шерсть зайчат
Менi що скажуть на прощання сосни?
Чи може гордо промовчать?
Зажурюсь, не подаючи знаку
i, мов сестрам, соснам я скажу:
"Не тримайте у душi образу
Я вас з собою в серцi заберу".
Якщо це дружбою зветься
Не встигли вволю ми наговоритись
Ще в дiм свiтанок не впустили з гаю
А серце знову, як пiснями птиця
Повне свiжих почуттiв до краю
i знову до тебе воно рветься
Я рiдко торкаюсь високих промов
Але якщо це дружбою зветься
Якою ж тодi може бути любовi
|
|
|
|